Guantanamera… Guantanamera … Guantaname-e-e-e-e-era
Музыка слышна еще у входа в ангары Хосе Марти, где художники, ремесленники и прихлебалы продают разного рода искусство. Проходя мимо, замечаешь, как танцуют сальсу и играют на маракасах. Не удивительно для кубинского бара, но все же вывеска Bar Havana Club подогревает интерес. Рядом небольшой (или большой, не знаю) музей, который мы игнорируем, спеша занять пару свободных стульев у бара.
Легендарный гаванский бар, распиаренный куда меньше, чем его подружки Floridita и Bodeguita, занимает чуть ли не весь первый этаж здания, которое само по себе занимает почти целый квартал. Перед входом на под ногами скромно выложено в камне его название — Sloppy Joe’s, чтобы осталось на века и наверняка.
Вдоволь належавшись на белоснежных пляжах Варадеро и блаженно ослепнув от сверкающей лазури океана, мы возвращаемся на единственную улицу этой деревушки, вдоль который бегают цыплята – главные туристические достопримечательности, — ловим кокотакси и в последней надежде на обед едем к дверям ресторанчика Salsa Suarez, расхваленного tripadviser. Мы очень на него надеемся, потому что уже несколько дней держимся на завтраке и дорогущих брускеттах одного итальянского «рэстарана», в котором хотя бы их съесть, чтобы было вкусно. Salsa Suarez приветствует нас милейшей террасой и каким-то еле уловимым европейским уютом. Моя надежда разгорается с новой силой.
Как человек, привыкший есть на бегу, на лету и что попало, я снисходительно слушала предостережения мужа о том, что на Кубе готовить не умеют и нам будет сложно найти мало-мальски приличный ресторанчик. Но я была уверена, что могу есть любую уличную еду, опыт Сингапура меня в этом поддерживал. Я была уверена в своей правоте ровно до тех пор, пока не прочитала в путеводителе: «Уличная еда Гаваны опасна для жизни», но было уже поздно – и съеденная на улице пицца вырубила меня из отпуска на два дня. После этого я очень тщательно подходила к выбору обеденного места, это действительно оказалось непросто, но нас спасло малюханькое итальянское местечко с завтраками за 4,45$ и обедами за 10$ c мохито.
Вино — это великая вещь. — сказал я. — Оно заставляет забыть все плохое. («Прощай оружие»)
Всемирно известная фраза Хэмингуэя про его любимые коктейли и любимые кубинские бары висит, аккуратно взятая в рамку в первом из них – в шумной и безрассудной La Bodeguita del Medio. Хотя это далеко не единственная надпись на стенах этого заведения, да и на стойке тоже. Каждый, кто сюда захаживал, видимо, непременно желал оставить свой вензель, отчего «Бодегида» выглядит сейчас как исписанная маленьким ребенком книжка-раскраска. Барчик здесь совсем маленький, второй зал – едальня, но нас она интересовала куда меньше.
— Но вы всегда блистали латынью. Я знаю это от ваших школьных товарищей.
— Моя латынь совсем никуда. Так же как и мой греческий, и мой английский, и моя голова, и моё сердце. Я сейчас могу говорить только на охлаждённом дайкири. («Острова в океане»)
Старик Хэм подарил Кубе неоценимую вещь. В благодарность за марлинов, ром и вдохновение Гавана получила толпы туристов, жаждущих выпить там, где пил гений, сфотографироваться на фоне его лодки и заглянуть в комнаты отеля «Амбос Мундос», где он жил. Владельцы заведений используют любую зацепку, только чтобы связать имя писателя со своим местом, но есть три места, которые не нуждаются ни в каких подтверждениях. Это тот самый «Амбос Мундос» и бары El Floridita и Bodeguita del Medeo, о которых Хэм написал собственной рукой: «Мой дайкири в El Floridita, мой мохито в Bodeguita».
©2017 barpass.by